28.12.2016
13 января 2017 г. в 16-00 состоялось открытие выставкив малом зале Тверского городского музейно-выставочного центра (г. Тверь, ул. Советская, 54). Выставка продлится до 12 февраля 2017 г.
ГЕННАДИЙ САМОЙЛОВ
Заслуженный художник
России
«ХАРМС. ИЛЛЮЗИЯ СВОБОДЫ»
Графика. Живопись. Объекты.
13 января – 12 февраля
«…Лови
момент!…»
(Даниил Хармс)
Рождение образа. Что может
быть более мучительным, и возвышенным в искусстве? Возможно, лишь неутолимость
мечты человека о свободе. Но как только мечта становится потребностью, без
которой невозможно дышать, – разрушаются каноны и происходят прорывы, которые
меняют всё, позволяя открытиям свершиться.
Стать свидетелем художественного открытия
– это ли не мечта искушенного зрителя? Линия, пятно, завораживающая пластика
живой изменчивой формы – заданная непредсказуемость, в
которой нет провокации. Лишь приглашение включиться в
игру. Изобразительное ЛицеДейство, карнавал, буффонада, но без подлога и
ложного фиглярства. Художественное исследование внутренней природы игры, в
которую вовлечены все мы, осознанно или нет. Лица, характеры, типажи – шуты и
городские сумасшедшие, важные особы и заносчивые хамы, печальные барышни и
нелепые влюбленные – все вовлечены в замкнутый круг вечных взаимоотношений. Теряет
значение время. Это всё – Мы. Сто, двести лет назад, сейчас, спустя
тысячелетия. Мы узнаём себя в лицах древнегреческих философов, в персонажах commedia dell'arte, в силуэтах
таинственных гигантов с острова Пасхи; в героях Булгакова, Чехова и Распэ. Становясь
участниками представления, перипетии которого нам хорошо известны, мы принимаем
предложение художника взглянуть на это действо со стороны. Так мы превращаемся
в соавторов культурного исследования, которое делает возможным выход за границы
ожидаемого.
«Мир Человека. Человек в безграничном
множестве своих проявлений» – для Геннадия Самойлова эта тема давно стала
сверхидеей. Художник ощущает её на уровне микровибраций и развивает в своем
творчестве не один десяток лет, формируя свой «кристалл времени», сквозь призму
которого перемены живой архитектоники лица человека различимы и узнаваемы.
Психологические наблюдения, философские
размышления и даже художнический опыт, сплавляясь воедино, уступают той
движущей силе, которой невозможно противостоять, которая формирует художника,
являясь его духовной основой. Чувство формы и пространства, искусное владение
линией остаются самыми яркими, знаковыми проявлениями художника Геннадия
Самойлова. Свободное рисование – виртуозное, легкое, точное, создающее форму
казалось бы из ничего – из пространства листа, из воздуха, звучит оттиском его
мысли, его личной печатью, авторским знаком качества. Линия Геннадия Самойлова заслуживает
отдельного к ней отношения. Жизнь его линии на бумаге преобразует
изобразительное пространство в пластически выверенное силовое поле.
В новой серии работ линия продолжает вести
исключительную партию, подчиняя своей воле сдержанное цветовое многоголосие. Её
пульс наполняет жизненным ритмом изобразительную среду, превращая гротесковые образы
в пластические объекты, наделяя их персональными чертами и характеристиками или
превращая в типажи, за внешним неправдоподобием и колкой шаржевостью которых
скрывается художественное обобщение. Их живая иероглифическая знаковость
художественна по сути. Изобретенная автором техника (ламинированный картон, масляная краска) даёт ему неограниченные
возможности для проявления энергии порывистого свободного высказывания и при
необходимости управления ею. Это усиливает внутреннюю драматургию, удерживает в
постоянном напряжении изобразительный нерв, наполняя композицию линейной и
сложной цветовой динамикой, переводя бессознательное на язык свободной
пластики. Образы вырастают из самой живописной графики, приобретая скульптурную
весомость и фресковое звучание одновременно.
Очертания тех образов, что сейчас поражают
глубиной психологических наблюдений, точностью авторского глаза и уверенностью
руки, проступали едва заметно или более отчетливо уже в ранних работах Геннадия
Самойлова. В рисунках и офортах, акварельных портретах (рисованных и
живописных), жанровых композициях и даже в пейзажах – с активным конструктивным
звучанием (цикл «Архитектоника
деревни» 2002-10гг.), которые по сути часто
становились «портретами» ландшафтных
мотивов. Конечно, особую роль сыграла работа Геннадия Самойлова в книжной
графике, где неизменно в качестве главной выразительной силы художник заявлял
линию: едкая, колючая, ёмкая и лаконичная, иногда подсвеченная акварелью, беспощадно
выхватывающая время, эпоху через характеры и типы людей её создающих (трилогия Мориса Дрюона «Конец людей»1992г.). Экспрессивная,
виртуозно переводящая иронию в гротеск, создающая стилистически точные образы (иллюстрации к сборнику немецких классических
эпиграмм 2014 г.). Острая, уверенно организующая строгую пластику
феерично-фантазийных композиций («Приключениях
Барона Мюнхгаузена»1992 г.).
Пластически
выверенная, живая линия, авторское чувство формы, объема воздушного или сжатого
до безвоздушности пространства позволили художнику экспрессией силуэта выразить
трагизм (Иллюстрации к книге Анри
Барбюса «Огонь»1988г.) и перевести в
изобразительную условно–знаковую категорию философию равновесия добра и зла (сборник «Славянская мифология»1998г.). Типология графических образов стала
стилистической и смысловой
основой, получившей дальнейшее
развитие в цикле «Лица-маски»
( 2010 г.) и серии «Тихая игра» (2009-2011гг.), где мимолетно
узнаваемые архетипические черты сплавляются в одухотворенный остов – живую Идею
(Лик др. греч).
Так, от рисунка – к книге, от акварели – к
живописи, от серии – к циклу последовательно и неуклонно Геннадий Самойлов
продолжает выводить свой изобразительный
код, не отягощая при этом образы пафосом прикосновения к тайнам
«неведомого» и «невидимого».
«…Меня
интересует только «чушь»;
только то, что не имеет никакого
практического смысла.
Меня интересует жизнь только в своём
нелепом проявлении…»
(Даниил Хармс)
ОНИ СОВПАЛИ – ХУДОЖНИК И ПОЭТ. Не во
времени – в пространстве, где рождается искусство. Виртуозно управляя смыслами,
через пластику слова и изображения, они создают новые
формы, утверждая каждый свою, но созвучную друг другу эстетику, интересную и
близкую тем, кому посвящены их творческие размышления и поиски, кому довелось
не раз испытать нестерпимую жажду свободы.
Непостижимый. Неистовый. Трагический.
Гротесковый. Восхитительный ХАРМС возник, казалось бы, из ниоткуда, как идея –
внезапно и неотвратимо. Геннадий Самойлов не ставил перед собой цель делать
иллюстрации к произведениям русского «гения абсурда». Он просто продолжал
работать над своей темой, продолжал сочинять образы. Знакомые незнакомцы
выступали из глубины листа, движимые ведомой только им энергией. Автор позволил
себе «себя отпустить» – не планировать,
не давать разуму и опыту довлеть над вдохновением. Это может себе позволить
только мастер, осознающий свою силу, готовый испытать мощь величайшей из
иллюзий – иллюзии свободы творчества.
Ироничность, способность органично
существовать и мыслить в пространстве игры, как часть натуры художника,
позволяют ему особенно остро чувствовать бессмыслицу происходящего. Линия и
пятно, движимые эстетикой абсурда и сами её формирующие, становятся смысловым,
энергетически заряженным ядром уникальной авторской техники.
«…Я внезапно растворилось.
Я дыра в
стене домов.
Сквозь меня
душа пролилась,
Я форточка возвышенных умов»
(Даниил Хармс. Окно)
Хармс у каждого свой. Он возник и вместе с
ним возник вопрос: «В чем секрет очарованности Хармсом?» Можно восторгаться его
творчеством или не знать его вовсе, но Хармса нельзя не любить. Только ли от
того, что он – король эпатажа, «… господин свободных мыслей» показывал жизнь
такой, какая она есть – во всей ее бессмысленности и сумасбродстве? Но разве
этого мало!
«…Запечатлевайте
то, что происходит в этот момент.… Из
моментов складывается эпоха…» (Даниил Хармс)
«Если хочешь, чтобы аудитория смеялась, выйди на эстраду и стой,
молча, пока кто-нибудь не рассмеется» (Даниил Хармс)
Человек размышляющий, чувствующий,
страдающий и страждущий время от времени нуждается в «перезагрузке», в очищении
от всего правильного – причёсанного, в ощущении полёта, в пусть иллюзорном, но
ощущении Свободы. Смех коварен, но спасителен. Смех человека, «обременённого
культурой» – восхитителен. Смеяться над другими так же как над собой, не
разделяя, погружаясь в водоворот,
каждодневной суеты, порождаемой людьми, не стремясь понять её логику потому,
что таковой нет. Мы – смешные и серьезные, щедрые и скряги, ворчливые и
умиротворённые, умные и чудаки – обречены на совместное существование здесь. Мы тратим много сил на то, чтобы сделать мир
логичнее и гармоничнее, иногда забывая, что достижимость цели отсрочена не
нами.
«…раз,
два, три! Ничего не произошло! Вот я и запечатлел момент, в
котором… ничего не произошло…» (Даниил Хармс)
На выставке представлены работы, созданные
Геннадием Самойловым в 2016 году. На протяжении последних нескольких месяцев
рождалась новая серия. Создавались образы. Непохожие друг на друга. Даже те,
что формально были определены автором в серии и циклы. Все листы, получившие, в
том числе и благодаря единому формату и оригинальному объемному оформлению
отдельное монументальное звучание, объединяет всегда узнаваемый авторский стиль
Геннадия Самойлова. У работ нет собственных имен, но каждая, как одна из черт
личности и характера человека, становится частью большой изобразительной
«саги», посвященной Человеку и получившей название «Иллюзия свободы».
В организации единого выставочного
пространства важную роль играют тексты Даниила Хармса и сложносочиненные объекты
Геннадия Самойлова, создающие необходимое художественное напряжение, архаикой
природных форм уравновешивающие изобразительную экспрессию, утверждающие свою
«объективную» эстетику абсурда.
Марина Волощенко
искусствовед
Выставка будет открыта по адресу: Тверской городской музейно-выставочный центр (ул. Советская, 54, 2-й этаж)
Открытие
состоится 13 января в 16 часов
Фото Г.К. Самойлова, А.А. Шестаковой, В.П. Пегасовой.
← к списку новостей